Почему нас интересуют мифы, только ли это забавные и порой поучительные истории или же они имеют под собой более веское основание? Надеюсь что ниже написанное даст вам пищу для размышлений.

Миф – вымысел, «сказка», история мира которой никогда не было, вот что думаем мы слыша это слово. Знакомство простого обывателя человеческой расы с мифологией обычно заканчивается на уровне школьной программы и знакомства с мифами Эллады. Дальше заходят немногие, хотя в последнее время есть тенденции к ознакомлению с мифологией скандинавов и славян, в основном благодаря стараниям писателей в жанре фэнтези, хотя своей неуемной фантазией они настолько искажают существующие мифы, что представления о них складывается весьма приблизительное. Одно дело если после прочтения романа появляется желание узнать побольше о том, что написано в глоссарии, но, как правило, этого не происходит, впрочем, не об этом речь.

На самом деле миф – это отражение реальности, событий, которые происходили настолько давно, что остались не зафиксированными в анналах истории и передавались только в устном творчестве, естественно искажаясь и обрастая «подробностями», так как каждый рассказчик считает своим долгом сделать свой рассказ красочнее. В итоге, пройдя через десятые руки, можно получить историю, только вскользь упоминающую истинное событие, но снабженную красочным повествованием.

Обращаясь к сочинению А.Ф. Лосева "Диалектика мифа" одним из основных постулатов мы видим: "миф есть… наивысшая по своей конкретности, максимально интенсивная и в величайшей мере напряженная реальность… Это - совершенно необходимая категория мысли и жизни, далекая от всякой случайности и произвола". В отличие от многих своих современников, Лосев видит в мифе не отвлеченные наивные представления первобытных людей, а существующую реальность мира, предмет непосредственного восприятия.

Миф - это непосредственный опыт, но в сфере сверхчувственного. Его "отрешенность" есть отрешенность от обыденности. И это необходимая человеку отвлеченность, отрешенность. Но это не расслабляющий (и порой разлагающий) уход в страну Neverland, а лишь иная парадигма мира, другой взгляд на происходящее. Можно и в реальных людях и событиях увидеть нечто иное, отзвук и отблеск мира "архетипов или Печатей" по Платону.

Подтверждение реальности мифа можно найти, анализируя мифы разных народов, находя не только одинаковые сюжеты, но и различную трактовку результата. Особенно это хорошо видно на смене эпох, в то момент когда космогонические и глобальные мифы меняются на более приземленные. В пример можно привести параллель из древне Греческой мифологии и русских героических былин древнего цикла. Вспомнив битву богов с титанами у греков, что символизирует смену эпох, когда исполинские, практически неодушевленные силы природы сменяются поколением богов, которые не только человекоподобны, но и максимально близки по духу, так сказать. Подобное же мы легко находим и в былинах, но совсем в другом свете, вспоминая былину о встрече Святогора (титаническая и неодолимая сила, но бездействующая, как собственно и силы древнегреческих титанов) и Ильи Муромца, уже намного более близкого к людям, деятельного персонажа, наделенного своими достоинствами и недостатками. В дальнейшем рассматривая возможные вариации на тему, а что могло произойти в реальности, можно рассмотреть версию о переселении уцелевших атлантов, принятых в штыки в одном регионе и довольно радушно встреченных в другом, заодно отголоски катастрофы связанной с уничтожением Атлантиды, добавляют необходимый антураж для битвы с участием божественных сил у греков и так далее, но не будем заострять внимание на этом вопросе, так как он отдельная тема для дискуссии.

Не малую толику в мнение о реальности мифологических событий вложил К.-Г. Юнг, но он в большей степени эксплуатировал точку зрения своего учителя, З. Фрейда, о бессознательном, разделив его на «личное» и «коллективное» бессознательное. Он окончательно утверждает его "архаико-мифологический характер". "Я выбрал термин "коллективное", поскольку речь идет о бессознательном) имеющем не индивидуальную, а всеобщую природу. Это означает, что оно включает в себя, в противоположность личностной душе, содержания и образы поведения) которые cum grano salis являются повсюду и у всех индивидов одними и теми же" (Юнг К.-Г).

Обращаясь к характерным (почти универсальным) мифам разных народов мы тем или иным образом затрагиваем слой коллективного бессознательного. У "фольклорного" или "популярного" сюжета шансов сделать это больше, чем у авторского сочинения. Потому мы придаем большое значение "культовым" текстам, даже вне зависимости от времени их происхождения. Впрочем, спонтанно созданный и сыгранный сюжет какой-то отдельной группы участников может быть в свою очередь неким "продуктом коллективного бессознательного" этой группы. Мы используем и этот метод.

Закончить хочу словами Р. Барта, который также сделал не малый вклад в развитие современной теории мифа: "…можно допустить, что бывают мифы очень древние, но никак не вечные, ибо только человеческая история превращает действительность в слово, она и только она властна над жизнью и смертью мифического языка. Уходя или не уходя корнями в далекое прошлое, мифология обязательно зиждется на историческом основании, ибо миф есть слово, избранное историей…" Так оказывается, что нас трогают именно "живые мифы", те, которым мы готовы ответить. Разыгрывая миф вновь и вновь, каждый раз немного по-разному, мы как будто ведем диалог с историческим прошлым, но и с несравнимо более долговечным мифическим.