У портала Weburg.ru появился новый друг — екатеринбургский журнал «Театральный сезон». В каждом номере издания теперь можно встретить колонку одного из журналистов портала, а на страницах Weburg.ru — найти самые свежие театральные новости. Закрепить договор о сотрудничестве мы решили интервью, в котором главный редактор журнала, драматург и большой любитель кино Алексей Еньшин рассказал, почему его расстроила Германика, когда в театрах будут ставить «Гарри Поттера» и чем виноваты наши школьные учителя.

О Германике и Бархатовом:

— В театральных вузах России учатся десятки тысяч ежегодно, а на сцену попадают единицы. Особенно это режиссеров касается. Где же остальные?

— Молодежи в российском театре много, но она не востребована. Государственный театр — закрытая структура, в нее редко каких-то молодых «гениев» принимают. И это не только я говорю. В Мариинском театре, например, есть «феномен» Бархатова (25-летний оперный режиссер), а в Екатеринбурге вряд ли какой-то театр согласится на такой риск.

— Что у нас своих Бархатовых нет?

— Да есть, наверное. Но Бархатов, по-моему, вариант радикальный. Я к таким молодым дарованиям тоже скептически отношусь (смеется).

— Так, погоди. Сами вздыхаем, что нет молодежи в театре, и сами тут же показываем скептицизм? Валерия Гай Германика в 21 год свой первый фильм сняла. В нее поверили, несмотря на возраст…

— Германика меня расстроила...

— Ты по поводу «Школы»?

— Да. Я когда посмотрел «Все умрут, а я останусь», решил, что если она еще раз снимет что-то про подростков, значит, ей просто больше нечего сказать. Понятно, что «Школа» — проект коммерческий, «Первый канал» — грех от такого отказываться. Может, конечно, она еще что-то снимет стоящее, но для меня как режиссер Германика теперь под большим сомнением. Хотя «Все умрут...» мне очень понравился. А то, что все вокруг ругают сериал, то это исключительно вопрос памяти. Кто-то предпочитает помнить, сколько раз ему в школе нос разбивали, а некоторые оставляют в мозгу только выпускной и песенку «Когда уйдем со школьного двора», а на остальном ставят крест.

Алексей Еньшин. Фото из личного архива— Так почему в кино 20-летний режиссер — это норма, а в театре — нет?

— И в кино не норма, но кинематограф стал индустрией, в которую относительно легко попасть. Можно купить цифровую камеру, снять друзей, смонтировать дома на компьютере и проект готов. Так, кстати начинали многие современные режиссеры. А театр — это сложности: поиск площадки, актеров, материала, репетиции, денежные вливания и так далее.

— Ок. Представим, что я молодой театральный режиссер: идей много, лет — мало. И что мне делать?

— Создавать частный театр, Возможно, неформальный и неформатный. Хотя у нас сейчас и таких организаций полно, многие за образец взяли «Коляда-театр», но без харизмы, авторитета, без «пробивных» способностей, связей и команды поддержки их мало кто воспринимает всерьез.

— Но хорошие частные молодежные театры встречаются ведь? Даже в Екатеринбурге…

— Я бы «НЛО12» отметил из таких. Посмотрел их дебютный спектакль «Небо Душно»: не все понял, но мне понравилось — ново, неожиданно, любопытно. Взять произведение Канта и превратить в осмысленный спектакль — это нужно постараться. Очень интересно, что с ними будет дальше. Один хороший спектакль может быть случайностью, 2–3 достойных постановки — вот это уже закономерность.

О «Сумерках» и школьных учителях:

— У нас на портале самые популярные новости — это кино-заметки о таких франшизах, как «Гарри Поттер» или «Сумерки». На эти картины всегда полные залы в кино. Может, театрам тоже стоит обратить внимание на что-то суперсовременное и молодежное?

— Это сразу проблемы с авторскими правами, их придется выкупать по «страшной» цене. Если же серьезно, то я смутно себе представляю на сцене театра Гарри Поттера на метле или «сумеречных» вампиров. В развлекательных шоу — возможно, но мы же о театре говорим.

— Поэтому школьников и «тащат» смотреть классику…

— Я сам после школы терпеть не мог смотреть в театре пьесы Островского и Чехова. Только недавно увидел, что их можно ставить без фальши и не «точно по тексту».

— То есть школьные учителя виноваты в нелюбви молодежи к театру?

— Вся эта история порочный круг напоминает. Смотри: классику многие ставят, потому что на нее поведут школьников, а для театра это постоянный доход. А раз зрители — школьники, то нужно поближе к тексту и без излишеств. Дети идут в театр по принуждению: скучают, спят, шумят, а потом оканчивают школу, говорят: «Я не люблю театр» и бодро идут в кино.

Алексей Еньшин. Фото из личного архива— «Сумерки» в театре не поставить, а на классику у школьников рвотный рефлекс. Как тогда привлечь к театру молодых?

— Ну, не у всех школьников рвотный рефлекс, кому-то даже нравится ведь. Но классику чаще всего у нас ставят «как надо», то есть четко по тексту, это скучно. Русский театр — традиционен. В Европе и США тот театр, который мы знаем, давно умер. А у нас до сих пор театр — это государство, которое живет по законам и принципам доиндустриальной эпохи, несмотря на то, что зрители существуют в постиндустриальной.

— Чем тогда театр должен удивлять?

— Не знаю, техническими какими-то новинками, может быть. Хотя вообще, нужно ли удивлять? Нужно ставить вопрос: «Что ты хочешь сказать человеку, который сидит в зале»? Если ставить спектакль для галочки, как делает много государственных театров, то существовать учреждение может, развиваться — нет. Мощная авторская позиция — вот то, чего не хватает и современному театру и современному кинематографу. Проблема в том, что сказать нечего. Кто-то играется в режиссера, а кто-то им является.

— Приведи примеры...

— В кино, например, Иван Вырыпаев и его «Кислород» — мощное авторское высказывание. И в противовес ему «Сказка про темноту» Николая Хомерики, у которого героиня спрашивает: «Как вас зовут?», — а герой ей отвечает: «Погода-то нынче серебряная…». И все в таком духе. А в театре у Коляды всегда четкая авторская позиция, у Льва Додина — 6 часов спектакль длится, а время пролетает незаметно, «цепляют» его работы.

— Ну, Додин — это театр-явление…

— Так и должно быть. Театр как структура в нашей стране закрыт, значит нужно развивать театр как явление. В начале 90-х появился же contemporary dance, который привнес новое дыхание в российский балет.

— Может, поэтому молодое кино и развивается в России так активно, что многие ребята из театральной среды идут в кинематограф?

— Конечно. Кино мобильнее: снял работу и послал на тысячу фестивалей. В театре все сложнее технически, все дольше и дороже. Но у театра есть своя прелесть — театр живой. Ты сидишь в зале, а в метре от тебя происходят события. Эта интерактивность, о которой кино и не мечтало, все 3D-эффекты по сравнению с любым спектаклем — просто семечки.

Дарья Лошакова