Chapter I: Society of the damned

Try though they might, the Kindred are not, and never can be, truly a part of mortal society. Regardless of their feelings, their wishes or their intentions, vampires are always separate from those around them. They are wolves amid the sheep, and their very nature prevents them from ever forgetting or ignoring that fact. No matter how much one of the Kindred might love a mortal and wish to stay with him, the Blood calls constantly. The Beast threatens a frenzy that all too often results in the violent death of those held dear. The Kindred inability to stand beneath the gaze of the sun separates them irrevocably from the greater portion of the culture, the society and the life that surrounds them. They are provincial creatures who think almost solely on a local level, because the greater portion of the world is well beyond their reach.

Глава первая: Общество проклятых

Несмотря на все свои попытки Сородичи не были и не могут стать частью общества смертных. Вне зависимости от их чувств, от их желаний и интересов - они всегда будут отделены от смертных. Они - волки среди овец и сама их суть не дает игнорировать это. Независимая ни от любви, ни от желания Вампирессы остаться с смертным Жажда вечна. Зверь грозит безумством, которое слишком часто приводит к смерти близкого. Сородичи не способны устоять перед лучами солнца что навсегда отделяет их от "обычной" жизни. Они словно провинциалы что думают только о том что находится неподалеку от них, потому что большая часть мира вне их интересов (вне их досягаемости).

Mortals create communities, almost despite themselves. They portion off nations, celebrating cultures that have evolved over centuries, if not millennia. They are all a part of something greater than themselves, even if they fail — or choose not — to acknowledge it.

Смертные созидают свои общества, почти не заглядывая внутрь себя. Объединяются в нации, восхваляют свое развитие, которое длилось века, если не тысячелетия. Все они - часть нечто большего — но даже если они падут они не признают этого.

The Kindred, however, are bound for the most part to the cities that the kine — the living — have created, and each of those cities is a distinct and separate domain. The Kindred have no nations, no overarching government; the local ruler is the only ruler. Although a vampire retains a sense of iden-
tity or memories from her mortal life, she does not belong. She is no longer a part of whatever greater body with which she identified. Rather, any loyalty or sense of belonging she has is limited to local circles: fealty to the Prince, membership in a covenant or clan. These are the only connections the Kindred can truly maintain, the only cultures of which they are truly a part, and it is upon them that the entirety of their society is built.

Сородичи, однако по большей части привязанны к своим "охотничиьим угодьям" - городам где они приняли Становление, и каждый из этих городов обособлен от всех прочих. У них нет национальности, у них нет единого правителя, а Принц Города для них - единственная и верховная власть. Хотя вампир сохраняет личность и воспоминания о своей жизни до Становления, но это не более чем часть его тела - но не личности. Вообще лояльность Сородичей кончается их верностью Принцу или Клану. Это - единственные связи которые действительно важны для них,единственная на чем построено их общество.

The Embrace

Становление

It begins with death — a torrid rush of blood spilling from the throat or wrist of the victim. At the right moment, the vampire tears her own skin and places a few drops of precious Vitae on the lips of the victim. The dark magic works its blasphemous miracle then. The vessel dies… and yet he doesn’t. While his natural processes cease, his sire’s Vitae infuses him with the force that sustains him beyond death. This is the Embrace, the first step from existence as a mortal into the gothic world of the Damned. What is the secret? What causes vampires to rise from beyond their natural life, to consume the blood of their erstwhile mortal fellows? Even the most erudite of the vampiric race do not know. Origin stories trace vampirism back to the Bible, to pagan ways and witchcraft, to the infamous Vlad Dracul, to the Devil himself and to any number of other sources. Every culture in the world has vampires in its mythology, and likely among its populace as well. “The Kindred condition” is an utter mystery, with an unknown number of members but no shortage of would-be prophets and philosophers with their own dogmas, theories and heresies as to the meaning or genesis of damnation.

Новая жизнь начинается со смерти - вампир испивает крови жертвы. потом он надкусывает свою кожу и отдает жертве несколько капель своей драгоценной крови. И темная магия начинает творить свое черное чудо. Дитя умирает... но остается жить . Его жизненные процессы прекращаются, но кровь его Сира дает силу жить в смерти. Это - Становление, первый шаг от жизни обычного смертного к готическому мир Проклятых. Но как появились вампиры и что заставило их пить кровь своих бывших смертных сородичей? Даже самые мудрые из вампиров не знают этого. Верования смертных ищут истоки вампиризма в Библии, языческих верованиях, колдовстве, объявляют истоком вампиров печально известного Влада Дракулу или Дьявола. У каждой культуры есть свои верования относительно вампиров (да и сами вампиры наверняка есть). “The Kindred condition” - чрезвычайно тайная организация, общее число членов которой неизвестно, но она не испытывает никакой нехватки самопровозглашенных пророков и мудрых философов - каждый из которых старается донести до ближнего своего свои догмы и теории относительно значения и происхождения проклятых.

If anything is certain, it’s that the Embrace is not some kind of blessed immortality. Existence as a vampire is a curse, and quite possibly a curse handed down by God Himself. While being one of the undead certainly has its advantages — Disciplines (the mystical and eldritch powers of the Damned), deathlessness, the potential to transcend mortal boundaries — the drawbacks easily outweigh them. The price of undeath is steep, as foolish romantics infatuated by the myth of the vampire occasionally learn. One is forever apart from the world into which he was born, unconsciously shunned by it. Indeed, he can only pretend to be a part of it, and even that for only a short while, as the vampiric state forces him to prey on that world. It is his sustenance now, rather than his company. Never again shall a vampire see the light of the sun without feeling it burn him. Never again will he know the vital pleasures of life. The Requiem is a forced ostracism that may literally last forever. No wonder, then, that so many of the Kindred blind themselves to it with their petty schemes and rivalries. Their endless war, the Danse Macabre, might be the only way to escape their damnation, and even then, it is only a distraction and not true redemption.

Если что-то и является бесспорным - так это то, что вечная жизнь, которую дает Становление - прославленная жизнь в вечности. Существование в облике вампира - это проклятие, и некоторые считают что это проклятие послал сам Бог. В существовании в облике нежити есть конечно свои преимущества - Дисциплины (Мистические способности Проклятого), бессмертие, и возможность намного возвысится над обычными людьми - но недостатки заметно перевеивают их.Цена бессмертия чрезмерна, но безрассудные романтики очарованные сказками о вампирах предпочитают не замечать её. Каждый вампир навсегда покидает мир в котором он родился. Он может некоторое время имитировать жизнь смертного, но проклятие вампира заставляет охотится на людей.Теперь они - пища, а не компания. Вампир больше никогда не увидит солнечного света. Он никогда не смогут жить полной жизнью. Реквием - это наказание длящиеся долго, бесконечно долго. Неудивительно что многие из Сородичей ослеплены постоянной подковерной борьбой за власть. Нескончаемая бойня, Дансэ Макабрэ, могла бы стать путем к искуплению проклятия, и даже в этом случае, это было просто разрушение, а не настоящее искупление.

The Requiem

Реквием

It is curious, if not unfitting, that the most common name or unlife among the Kindred is a musical reference, the Requiem. The word itself means a mass or musical composition or the dead. In some cases, a requiem is a dirge. In other cases it is a chant intended for the dead’s repose. In still others, it is a gesture of respect.
No surprise, then, that the word has taken on its own meaning among the Kindred. The word has connotations of its own, suggesting that the Kindred must have adopted it in a more enlightened or sophisticated time. Tonight, however, all but the most cloistered Kindred knows that the word bears its own specialized meaning. The Requiem is the Kindred’s unlife, the grand, doomed waltz through which every one of their kind dances every night, urged on by metaphorical strains of music that represent the hidden powers that guide, manipulate and inspire them.

Любопытно, но самое популярное слово, обозначающее не-жизнь – это название музыкального произведения. Это Реквием. У этого слова много значений – это и месса, и музыкальная композиция в память умершего. Иногда этим, словом обозначают погребальную службу. Иногда – погребальные песнопения. В любом случае – это выказывание уважения по отношению к умершему.
Ничего удивительного нет в том, что это слово имеет свой смысл среди Сородичей. У него есть свой скрытый смысл который Сородичи позаимствовали в более просвещенные и утонченные времена. Сегодня любой Сородич кроме самых древних отшельников знает что Реквием – это не просто песнопение. Реквием – не-жизнь Сородичей, тот великий, но обреченный вальс который каждый из вампиров танцует еженощно, очарованный мистическими напевами которые дают ему силу, вдохновляют и управляют им

But Why?

Но почему?

The reasons for Embracing are many and varied, and every Kindred who exists in the world tonight probably has a host of her own for why she’d Embrace a childe. First and foremost is loneliness, as becoming Kindred imposes a state of isolation that many vampires seek to combat. Of course, the Embrace creates another Kindred — who is then himself alien and isolated, continuing the desperate, doomed cycle. Some Kindred Embrace to preserve a mortal’s talents, only to find that the Embrace renders that childe unable to reach the apex of her living abilities. Other Kindred Embrace out of a sense of duty or to prevent disaster, such as when accidentally killing a vessel and then “saving” her with the curse of undeath — whose existence will then possibly doom other mortals on down the road. The trend is inevitable but irreversible. Despite its intentions, the Embrace never causes anything but damnation, as it brings another vampire into the world.
Whatever the reason, no vampire is Embraced recklessly or without some degree of thought on the part of the vampire making a new childe. Creating a Kindred requires an act of immense will, and even a vampire who says she created a childe “just because” certainly hides her own reasons.

Есть много причин дать Становление. У любого Сородича из ныне не-живущих наверняка есть своя причина стать Становление человеку. Прежде всего – одиночество. Быть не-мертвым – значит быть одиноким. Многие стараются бороться с этим – и создают себе Детей. Но те тоже становятся одиноки – и круг замыкается. Некоторые дают Обращение из желания сохранить таланты смертного и дать ему возможность достигнуть тех вершин, которые он не смог бы достигнуть при жизни. Другие – из жалости или чувства долга – сначала случайно убивая жертву, а потом «спасая» его даруют ему проклятие не-жизни. Это неизбежно и необратимо. Несмотря на то, что Становление дается с благими намереньями – они не приносит в наш мир ничего благого, только увеличивает число вампиров.
Какой бы не была причина становления Становление не может быть дано «просто так» или “от скуки”. Акт сотворения себе подобного требует бескрайнего желания со стороны Сира. Вампир который говорит что создал дитя «потому что так надо» скрывает какие тайные понятные только ему причины.

The Danse Macabre

Пляска Смерти

If an individual vampire’s existence is the Requiem, the way she interacts with her fellow Kindred is the Danse Macabre, through which any number of individual Requiems play, conflict, resolve and end.

Если существование каждого вампира в отдельности это Реквием, то способ его взаимодействия с окружающими Киндред это Пляска Смерти, во время которой разыгрывается, начинается, разрешается и обрывается различное количество Реквиемов других.

To many Kindred, the Danse Macabre has negative connotations. Relationships between Kindred are forced, at best, as vampires are seemingly designed to be solitary predators. The Embrace doesn’t completely deny the urges the individual knew as a mortal, however. Inevitably over the course of undeath, all but the most withdrawn yearn for contact among those who might be able to understand them. Is it so unnatural to seek fellowship among others who have experienced the same pains and sorrows inflicted upon them (and inflicted by them) throughout the Requiem?

Для многих Киндред, Пляска Смерти носит негативный характер. Отношения между ними вынужденные, поскольку, по природе своей вампиры созданы как одиночные хищники. Становление не полностью лишает тех побуждающих факторов, что были у смертного, но тем не менее. Неизбежно, в ходе своей нежизни, даже самые замкнутые стремятся к контакту с теми, кто мог бы оказаться способен их понять. Разве это не естественно искать товарищеских отношений с теми, кто переживает ту же боль и скорбь причиняемую им (или причиняемую ими) в ходе Реквиема?

Indeed, the notion has undeniable risks. Although the Embrace doesn’t strip the Man from the individual, it leaves its own mark, that of the Beast, the urges and wiles of the facet of personality inside all Kindred that requires blood to survive and doesn’t care who it hurts to fulfill that goal. When Kindred come in contact, they innately fear or see each other as a challenge. Indeed, all Kindred vie for limited resource and secrecy, and other Kindred threaten both. In a world where Kindred must skulk and kill to survive, how trustworthy i any other vampire?

Несомненно, этот термин показывает и риск, который трудно отритцать. Хоть, Становление и не стирает Человека из отдельной личности, оно оставляет свою метку, Зверя, которая пробуждает и выделяет те грани индивидуальности внутри каждого Киндред, что требуют крови, чтобы выживать и не особенно беспокоятся о том, кто страдает в достижении данной цели. Когда Собратья контактируют, они чуствуют врожденный страх или воспринимают друг друга как вызов. Конечно, ведь все Кровные братья соперничают за определенные ресурсы и секретность, любой Киндред угрожает благополучию всех. В мире, где Киндред должны скрываться и убивать, чтобы выжить, как можно быть доверительным по отношению к другому вампиру?

The Requiem weighs on the Kindred soul. When one know he will never truly die, he has no sense of urgency. Over the course of forever, what can sustain a vampire’s interest, or even a Kindred of a hundred years’ unlife? In the interests of fight ing off their own timeless malaise, the Kindred plot and scheme against each other. Once they’ve exhausted all of the source that legitimately brought joy or interest to their unlives, many turn to treachery in hopes of provoking any response at al from their jaded emotions.
This last, then, is the true Danse Macabre, the “dance o death” orchestrated by vampires to elevate themselves above their peers socially, politically or even physically. It is a dangerous dance, punctuated by vampiric traps, scheming elders ambitious neonates and ruses that can take decades, centuries or even millennia to come to fruition. The Kindred potentially have forever to concoct their master plans and hatch their vendettas — they have no need to rush. For many vampires, revenge is best when left to grow cold, prompting an other turn in the Danse Macabre in response. Thus the cycle continues indefinitely.

Реквием это груз на душе Киндред. Когда кто-то чувствое, что он никогда не умрет по-настоящему, у него нет чувства крайней необходимости. В ходе времени, что может поддерживать интерес вампира, вечность или даже сотни лет его не-жизни? Чтобы развеять свою вечную хандру, Киндред замышляют и планируют действия друг против друга. Когда они расходуют все источники того, что законно приносило им удовольствие или интерес, многие приходят к изменам и заговорам в надежде спровоцировать какой-то отклик своих пресыщенных эмоций. В конце концов, истинная Пляска Смерти, "танец смерти" исполняется вампирами, чтобы поднять себя над остальными социально, политически или даже физически. Это опасный танец, перемежающийся вампирскими ловушками, планирующими старейшинами, амбициозными неонатами, уловками, которые могут занимать десятки, сотни и даже тысячилетиями, прежде чем принесут какие-то плоды. У Киндред потенциально есть вечность, чтобы обстряпать свои генеральные планы и провести свою месть - им нет необходимости торопиться. Для многих вампиров, месть - это основное что оставляет их держать себя в руках и планировать ответные па в Пляске Смерти. И, таким образом, это продолжается бесконечно долго.

The Danse Macabre is at once a saving grace and a resignation to damnation, for it distracts the Kindred from their nihilistic, introspective Requiems, but only by causing conflicthat jeopardizes those very Requiems.

Пляска Смерти это одновременно и спасительное изящество, и уступка проклятию, которая отвлекает Собратьев от их нигилистических, интроспективных Реквиемов и заставляет бороться с тем, что ставит под угрозу сами эти Реквиемы.

Источник: http://notabenoid.com/book/2988/9598/